Во всем этом я злорадствую - веду ведь, его сердце сильнее моего, я отвратителен и мерзок. Но я веду.
Тот метод, в которой это все выливается, мне неясен, но ему, видимо, единственно доступен среди слома этих камней. Сколько я помню - в диалоге он не желал меня слушать.
Сложно, шершаво, бешено.